«Кровь мучеников – семя Церкви!» Эти слова Тертуллиана для современной России актуальны как никогда. В годы лютых гонений новомученики и исповедники XX века сохранили Церковь Христову. Их подвиг исповедничества укреплял современников. Их молитвами сегодня возрождается и утверждается православие. Их пример стойкости и верности дает все новые и новые ростки веры.
Для жительницы села Абрамово Арзамасского района Валентины Немковой эта духовная связь более чем очевидна, а подвиг новомучеников не нечто отвлеченное и далекое, а часть истории ее семьи. На юбилейном Архиерейском Соборе в 2000 году среди новомучеников и исповедников Российских был прославлен священомученик Иоанн Ромашкин, дед Валентины Ивановны, пострадавший в 1937 году. «Всю жизнь его молитвы хранили меня и привели к вере», – убеждена внучка святого.
Конюх – пастырь – «контрреволюционер»
– Мама и бабушка Дуня почти ничего не рассказывали о деде кроме того, что он был священником, – говорит Валентина Ивановна. – Очевидно, боялись, ведь в то время даже крестики носить было нельзя. А тут дедушка – враг народа!
Иоанн, Иван Дмитриевич, Ромашкин родился 6 января 1891 года в селе Абрамово Арзамасского уезда Нижегородской губернии в крестьянской семье. Здесь же в Абрамове встретил будущий батюшка свою жену Евдокию Андреевну.
– Все село любовалось, когда они ехали вдвоем на лошади: «Какая красивая пара!», – вспоминает слова бабушки Валентина Ивановна.
К роковому 1917 году в семье Ивана и Евдокии Ромашкиных росли два сына Василий и Иван. Третий сын – Михаил – умер во младенчестве. Иван Дмитриевич работал в Арзамасе на конезаводе. Но, как рассказывала внучке Евдокият — баба Дуня, душа его постоянно тянулась в церковь. «Иван, если хочешь – иди», – сказала ему как-то жена. И с 1922 года он стал служить в храме родного Абрамова псаломщиком. По какой причине – неизвестно, но к середине 20-х годов семья псаломщика Ивана Ромашкина оказалась в селе Александрово ныне Краснооктябрьского района Нижегородской области. В 1927 году Иоанна рукополагают во иерея и он начинает пастырскую деятельность. Нужно сказать, что это было время начала самых страшных гонений на Церковь. И в эти годы принять священный сан – само по себе уже было подвигом исповедничества.
Служить отец Иоанн начал в селе Субботино ныне Гагинского района Нижегородской области. Молодой батюшка сразу же полюбился сельчанам. Своими проповедями он мог зажечь, укрепить веру в сердцах затравленных, запуганных прихожан, вселить в них надежду, найти слова утешения. При этом он особо не скрывал своего отношения к Советской власти, называя ее безбожной.
– Проповеди отца Иоанна приходили слушать со всех близлежащих деревень, – рассказывает Валентина Немкова.
Близок был батюшка сельчанам и своей добродетельной жизнью. Говорят, что силой молитвы отец Иоанн исцелял бесноватых.
– Бабушка рассказывала, что семья их жила очень скромно. В доме никогда не было лишних съестных припасов – все батюшка раздавал нуждающимся. А баба Дуня даже свои платки отдавала в храм, на покрова.
Но не долго молодой пастырь опекал свою паству. Деятельность нового священника и всеобщая любовь к нему не могли не раздражать строителей светлого будущего. Менее чем через год, 12 июня 1928 года, отец Иоанн был арестован по обвинению в «контрреволюционной агитации» и коллегией ОГПУ приговорен к 3 годам ссылки, которую отбывал в городе Нижнеудинске ныне Иркутской области. Можно предположить, что здесь-то он, общаясь с такими же ссыльными исповедниками, и получал недостающее образование, укрепляясь в своей вере.
«Антигосударственное» богослужение
Вернувшись из ссылки, отец Иоанн продолжил служить в церкви села Субботино. В 1934 году последовал новый арест «за сопротивление снятию колоколов» с храма. Правда, через два с половиной месяца батюшка был освобожден. 2 апреля 1935 года власти взяли с отца Иоанна подписку о невыезде и обвинили в «расшатывании колхозной дисциплины и подаче заявления о выходе из колхоза». С предъявленным обвинением он не согласился. И 30 июля 1935 года дело было прекращено. Но, вероятно, отец Иоанн прекрасно осознавал, что на этом испытания, которые ссудил ему Господь, не окончены. Новый арест последовал 8 сентября 1937 года.
– Со своего последнего богослужения дедушка пришел очень взволнованный и расстроенный, и уже тогда все поняли: что-то должно случиться. «Сегодня за мной придут – и я уже не вернусь», – сказал он», — вспоминает рассказ бабушки В. Немкова. – Когда совсем стемнело, приехал «воронок». Вошедшие в дом люди стали издеваться над дедом, начали сжигать духовные книги, а он радовался, что они не будут поруганы…
Отца Иоанна обвинили в том что, он «организовал торжественную службу». Богослужение было совершено 6 июля в день памяти святителя Филиппа. В нем участвовало четыре священника окрестных сел и множество верующих. И хотя проповедей на политические темы не было, самому богослужению было предано значение антигосударственного мероприятия, поскольку служба «отрывала крестьян от работы в колхозе». Это было расценено как «антисоветская агитация среди церковников и отсталой части колхозников». Вместе с отцом Иоанном были арестованы несколько священников и мирян. Все они были направлены в Арзамасскую пересыльную тюрьму.
Вслед за батюшкой, поближе к нему, в родное село Абрамово Арзамасского района последовала и семья Ромашкиных.
– Моя мама была поздним ребенком, – рассказывает В.Немкова. – Дед ее вымолил и всегда говорил, что Господь послал девочку, чтобы она стала поддержкой для своей матери. Так и получилось. В войну средний сын отца Иоанна Иван погиб на фронте, а Василий, много лет проработав на шахте в Донбассе, заболел и умер. Так и осталась моя мама единственным ребенком отца Иоанна и Евдокии Ромашкиных… Мама часто вспоминала, как 8-летней девочкой она бегала в Арзамас из Абрамова, на какую-то гору, где проводились допросы. Деда и других заключенных из тюрьмы водили туда. «Тятя, тятя!» – кричала мама. Конвоиры жалели девочку и пропускали к отцу. Он всегда брал ее на руки, целовал и говорил: «Береги маму»…
Своей вины отец Иоанн не признал. Тем не менее, 17 сентября 1937 года Особой тройкой при УНКВД по Горьковской области священника Иоанна Ромашкина приговорили к расстрелу. Он был казнен в Горьком и погребен в безвестной общей могиле на Бугровском кладбище.
– Бабушка об этом ничего не знала, поэтому несколько лет писала запросы о судьбе своего мужа. Приходили отписки, что Иван Ромашкин отбывает наказание на Дальнем Востоке. И только когда один из селян признался, что был свидетелем казни, Евдокия престала ждать мужа. Как жене врага народа, ей приходилось нелегко. Чтобы выжить, бралась за самую тяжелую работу. Кроме этого, дома ткала суконки для лаптей, потом выпаривала, выбеливала их в печи, часто при этом угорая…
Молитвами священомученика Иоанна
Обо всем этом Валентина Ивановна узнала и стала задумываться, за что пострадал ее дед, став уже взрослой…
В юности же Валентина Немкова мало чем отличалась от своих сверстниц, как и она живущих в стране победившего социализма. Окончив школу и училище, работала станочницей на заводе. В 22 года попала в страшную аварию. Долго лежала в больнице, лечилась. После выписки в родном Абрамове ей предложили возглавить сельский клуб. Отработав 10 лет директором, она сначала перевелась в худруки, а затем стала режиссером народного театра.
– Тяга к искусству у меня от деда, по линии отца. Говорят, он был первым плясуном и гармонистом на селе. А вот в Церковь меня не тянуло. И только после скоропостижной смерти отца я впервые взяла в руки Псалтырь. Потом начала читать Библию и Евангелие. И со временем почувствовала необычное тепло, исходящее от книг. Мама очень радовалась за меня. Моя жизнь стала приобретать духовный смысл. И вместе с тем я все больше начала интересоваться жизнью деда, осознавать, кем он был. С 2001 года жизнь Валентины резко изменилась.
– У мамы случился инсульт. И теперь, на моих руках оказались больная сестра – инвалид детства и мама. Так и разрывалась между домой и работой. Это время стало для меня временем переосмысления. Именно тогда стала задумываться: я трижды могла погибнуть – в детстве тонула, затем пережила две аварии, но, для чего-то мне Господь сохранил жизнь? Уверена: что все это было не случайно и в Церковь я пришла по молитвам деда.
О том же, что ее дедушка прославлен еще в 2000 году, Валентина Ивановна узнала совсем недавно. Долгое время она подавала записки об упокоении убиенного иерея Иоанна, пока местный священник не поинтересовался о ком она так усердно молится. Валентина рассказала все что знает.
– Батюшка посмотрел какую-то книгу, и с радостью сообщил: «Да нам не о нем, а ему, священомученику Иоанну, молиться надо!» Конечно, для меня это было большой радостью. Но ощущение, что твой дедушка отдал жизнь за нашу веру, что он сегодня стоит у Престола Божия, вместе с духовной радостью накладывает и большую ответственность, заставляет более строго смотреть на свою жизнь, что-то менять и пытаться в ней сделать.
Сегодня кроме работы в клубе Валентина Ивановна возглавляет недавно открывшуюся при церкви в честь Рождества Иоанна Предтечи села Абрамово воскресную школу, помогает в храме. Она частый гость в детском саду и в общеобразовательной школе, старается рассказать детям односельчан о православной вере, о той Истине, за которую стояли до конца иерей Иоанн Ромашкини и сотни тысяч новомучеников и исповедников Российских. Порой бывает нелегко, и Валентина Ивановна взывает: «Дедушка, священомученик Иоанн, моли Бога обо мне, грешной!» Говорит, что дед всегда отзывается на ее молитвы.
Как рассказал нам настоятель храма в честь Рождества Иоанна Предтечи села Абрамово иерей Николай Сорокин в ближайшее время в сельской церкви появится образ их земляка, священомученика Иоанна Ромашкина, память которого совершается трижды в год: 17 сентября, в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе Нижегородских святых
Николай Азов
Фото из архива В. Немковой
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Арзамасского благочиния Нижегородской епархии обязательна