29 сентября в древнем городе Олимпия, на развалинах храма богини Геры прошла церемония зажжения Олимпийского огня. Верховная жрица — одетая в античную тунику и сандалии греческая актриса, в окружении десятков других жриц, произнесла молитву богам Аполлону и Зевсу с просьбой «подарить мир всем народам земли», «увенчать победителей священных состязаний» и зажечь «священный факел для гостеприимного города Сочи». После этого жрица, преклонив колено у языческого алтаря, поднесла факел к параболическому зеркалу и от солнечных лучей вспыхнул Олимпийский огонь. Зажженный факел был доставлен в Россию, где он начал свой марафон по стране и даже был поднят на околоземную орбиту. За действием, которое продолжается вот уже несколько месяцев, с восхищением наблюдает весь мир…
Просто ли спектакль?
В атмосфере всеобщего ликования по поводу того, как Олимпийский огонь пересекает города и веси нашей необъятной Родины и истерий, в связи с его периодическим затуханием голос тех, кто высказал тревогу в связи с проведением языческого обряда, остался почти незамечен. И все же он звучал и звучит по сей день.
Вот, например, что написал в своем блоге известный православный публицист, профессор Московской духовной академии протодиакон Андрей Кураев: «Организаторы утверждают, что это лишь спектакль. Но у нас, как у православных церковных людей, должна быть память о мученике Геласии. Геласий был профессиональным актёром, и в пародийном комическом представлении о христианах играл роль христианина-неофита. Геласий изображал христианина, принимающего Крещение. Коллеги-актёры бросили его в ванну с теплой водой, но Геласий вышел из воды действительно преображенным. Когда его одели в белые одежды, он воскликнул: «Я – христианин! Когда я был в купели, я видел сияние Божие, и теперь я готов умереть христианином». Сначала все аплодировали тому, какая это интересная находка, но он начал доказывать, что это не шутка. В конце концов, Геласия насмерть забросали камнями, и христиане почитают его, как мученика. Соответственно, неизбежен и обратный вопрос: как далеко может зайти и к каким духовным последствиям может привести шуточное или игровое поклонение языческим богам?»
«Я думаю, что Россия и наша Церковь упустили очень важную возможность внести свой вклад в историю олимпийского движения, — говорит отец Андрей. — Россия как хозяйка Олимпиады могла бы обратиться к единоверной православной Греции с тем, чтобы изменить невесть когда и кем введенную новинку в ритуале зажжения олимпийского огня…»
Спорт или религия?
Действительно, откуда же взялся этот ритуал?
Как известно, Олимпийские игры возникли в Древней Греции. Сведения о происхождении их утеряны, но согласно мифу первые игры, посвященные Зевсу были устроены Гераклом. Уже в IX веке до Рождества Христова Олимпиады были знамениты как крупнейшее общеэллинское празднество, причем не столько спортивное, сколько религиозное. Достаточно сказать, что из пяти дней празднования состязаниям был посвящен только один, а остальные – языческим ритуалам. Эллины, разрозненные на сотни племен и полисов, жаждали всеобщих торжеств, на которых они могли бы увидеть друг в друге не просто враждебных соседей, но соплеменников, говорящих на одном языке и молящихся одним и тем же богам. Именно общность религии была той основой, вокруг которой происходило сплочение эллинов. Другими словами, изначально Олимпиады имели под собой религиозную языческую подоплеку. И хотя с приходом римлян игры существенно потеряли свое значение, после того, как христианство стало официальной религией, на них стали смотреть именно как на проявление языческих культов. В 394 году в последний раз в Олимпии возносились молитвы Зевсу: Олимпийские игры были запрещены императором Феодосием I.
Возрождению Олимпийских игр мир обязан французскому барону, ревностному филэллину и потомственному масону Пьеру де Кубертену. Именно он стремился пропагандировать массовый спорт и тем самым поправить слабое физическое состояние французских солдат, ставшее, по его убеждению, одной из причин поражения в Франко-прусской войне 1870-1871 годов. Одновременно с этим, он желал преодолеть национальный эгоизм и сделать вклад в борьбу за мир и международное взаимопонимание. «Молодежь мира» должна была мериться силами в спортивных состязаниях, а не на полях битв. Олимпийские игры казались лучшим решением, чтобы достичь обеих целей.
Однако, и до Кубертена предпринимались попытки к возрождению из небытия олимпизма. Можно сказать, европейская цивилизация упорно шла к этому. К XIX веку Европа растеряла свои христианские идеалы, заменив их на иную систему ценностей – гуманизм, являющийся по сути своей неоязычеством. Отсюда – повальный интерес к античности во всех ее проявлениях. Так инициатор археологических раскопок в Олимпии Эрнст Курциус еще в 40-х годах XIX века патетически провозглашал: «То, что лежит там, в темной глубине, – жизнь из нашей жизни, и даже если у Бога есть другие распространенные на земле заповеди, провозглашающие намного более величественный мир, чем олимпийское перемирие, то и тогда Олимпия все же остается для нас священной землей. И нам необходимо перенести в наш мир, блистающий более чистыми огнями, возвышенность культуры древних, самоотверженный патриотизм, готовность к жертвам во имя искусства и радость состязаний, превосходящую любые жизненные силы».
В 1892 году Кубертен выступил в Сорбонне с вдохновенной речью «О возрождении олимпизма», где предложил возобновить Олимпийские игры во всемирном масштабе. Его идеи легли на благодатную почву, и уже через два года в Париже состоялся международный атлетический конгресс, принявший эпохальное решение: «Поскольку нет никаких сомнений в преимуществах, представляемых возрождением Олимпийских игр, с точки зрения как спортивной, так и интернациональной, да будут возрождены эти игры на основах, которые соответствуют требованиям современной жизни». Первые новые Олимпийские игры состоялись в Афинах в 1896 году.
С тех пор, Олимпийское движение стало без преувеличения одним из самых ярких культурных явлений XX века. Достаточно отметить, что к началу III тысячелетия в них вовлечены более 200 государств мира – больше, чем входит в Организацию Объединенных Наций. В основе этого движения лежит концепция олимпизма, который, как сказано в Олимпийской хартии, «представляет собой философию жизни, возвышающую и объединяющую в сбалансированное целое достоинство тела, воли и разума». Автор концепции, барон де Кубертен, поэтически изложил свои идеи в написанной им под псевдонимом «Оде спорту», которая должна быть неизменной на все времена.
Подарок доктора Геббельса
Но как бы там ни было, изначально на возрожденных Играх ни о языческих ритуалах, ни о самом Олимпийском огне речь вообще не шла. Церемония зажжения факела с эстафетой — изобретение доктора Геббельса для игр в Берлине 1936 года. Германию в то время озаряло пламя нацистских факелов: штурмовики, как правило, отмечали народные праздники огненными шествиями. Историки сходятся во мнении, что эффектный способ доставки огня из Олимпии был подсказан Гитлеру профессором истории Карлом Димом, который отвечал за проведение игр в Берлине. Ненужно напоминать, как серьезно нацисты относились к язычеству. Идея настолько понравилась фюреру, что для ее осуществления были незамедлительно выделены специальные средства.
Свою лепту в популяризацию этого символа внесла и кинорежиссер Лени Рифеншталь, создавшая фильм «Олимпия», где подробнейшим образом показана первая в истории эстафета Олимпийского огня. Там на 10-й минуте есть намек на молитву прекрасных обнаженных жриц, но это явно чисто режиссерская находка: документалистика начинается с 12 минуты. Так что с уверенностью сказать, что идею молитвы солнцу и Аполлону при зажжении факела и начале эстафеты дало искусство Третьего Рейха.
Кстати, прибывший в Германию с инспекцией старик де Кубертен был настолько очарован картиной массового спортивного движения, что в своей речи по германскому радио назвал А. Гитлера «одним из лучших творческих духов нашей эпохи».
Однако, до поры до времени традиция добычи Олимпийского огня строго не соблюдалась. Так, организаторы Зимних игр 1952 года зажгли огонь от камина в доме-музее пионера норвежского лыжного спорта Сандре Норгейма. Ситуация координально изменилась в последние годы.
— По-моему, Хуан-Антонио Самаранч стал превращать игры в смесь оккультизма и языческого культа, — считает протоиерей Артемий Скрипкин, настоятель церкви святого великомученика и целителя Пантелеймона в селе Колчаново Ленинградской области. — До этого казалось, что Игры отстаивают свои идеалы и ценности. Но сейчас просто священный ужас овладевает, когда смотришь церемонии открытия или закрытия Игр. Даже в языческом мире такого, наверно, не было, все было локально, а теперь мы видим глобальное действо с сатанинской символикой. И тенденция на постоянное расширение формата.
Вторжение в духовную область
Как же относиться православным к Олимпиаде? Своим мнением поэтому поводу поделился настоятель церкви в честь Тихвинской иконы Божией Матери города Арзамаса протоиерей Николай Жданов.
— Отец Николай, а как вообще Православная Церковь относится к спорту?
— В самом занятии физкультурой, спортом для здоровья нет ни чего плохого. Особенно в наш век гиподинамии, в век, когда мы очень много сидим, много едим, спим — это полезно. Наши дети, занимаясь спортом, обретают мужественность, единство духа, командной борьбы и т.д. И это все совершенно нормально. Другое дело, спорт профессиональный, который давным-давно превратился в зрелище, шоу, ради которого платятся большие деньги и в котором крутятся большие деньги. В котором здоровье не приобретается, а наоборот теряется. Церковь всегда относилась к зрелищам отрицательно, поскольку это похоть очей, от которой предостерегает апостол: «Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1Иоан.. 2, 16). Что же касается Олимпийского движения, то оно давно стало не тем, что было раньше. Когда-то оно возникло, как любительское. Именно поэтому, многие виды спорта – профессиональный футбол, баскетбол, хоккей — не входили в Олимпийские.
И, к сожалению, нужно признать и то, что в последнее время Олимпиады приобретают не просто безрелигиозное содержание, а наоборот…
— Безусловно, речь идет о церемонии зажжения Олимпийского огня…
— Когда, Олимпийский огонь зажигался от камина какого-то лыжника — это было красиво, романтично… Когда же огонь зажигается в настоящем языческом храме, зажигается жрицей, по специальному ритуалу, от солнца и называется огнем Аполлона – то, конечно, к этому можно относиться как к некой игре. Но мир духовный не знает игр. И то, что посвящено язычеству и языческому идолу, является скверной и вещью непотребной для православных христиан, как бы кто это не пытался называть. Можно, конечно, вспомнить слова апостола: «Идол в мире есть ничто» (1 Кор. 8,4). Но тот же апостол Павел говорит, что идолы суть бесы: «Язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу» (1 Кор. 10, 20). И человек, который приобщается к идоложертвенному – оскверняется. «Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской» (1 Кор. 10, 20-21), — пишет апостол. Человек отходит от Истинного Бога и служит бесовской силе. Далее смотрим: этот огонь называется освященным огнем. Что такое освященный? Посвященный. Но кому он посвящен? Богу? Нет, он посвящен Аполлону – языческому кумиру. Он не просто посвящен, он обносится по всей стране. Человека верующего от всего этого просто жуть берет! Целая страна – Россия, некогда называвшаяся Святая Русь — посвящается Аполлону! Я совершенно не удивлюсь, если у нас после этого начнутся какие-то бедствия. Потому, что это не игрушки, это вещи на сакральном, мистическом уровне очень серьезные. Это вторжение в духовную область, которое никогда бесследно не проходит. Я сам люблю спорт, у меня ребенок занимается спортом, но Олимпийские игры, когда они проводятся с такой языческой подоплекой, православному христианину смотреть нельзя. Я это для себя понимаю.
— Но ведь Олимпиада объединяет миллионы людей…
— А что язычество не объединяло? Единению нации может способствовать все, что угодно. Вспомните: фашисты объединялись вокруг свастики, язычники – вокруг идолов, советские люди – вокруг красного знамени, и еще как! А может вокруг чего-то и не надо объединяться? Очень печально, что наши люди, называющие себя православными, участвуют в этом.
— Хорошо, а может быть этот обряд – простая случайность? Может быть, его инициаторы просто не разбираются в вопросах духовных?
— Я уверен, что языческий обряд не случаен. Можно было по-другому организовать церемонию. Достоевский в свое время сказал, что в человеке Бог с диаволом борются, и поле этой битвы – сердца человеческие. Это совершенно точно. И это происходит не только в сердцах людей, но и в мире. У нас нет войны, нет несчастий, но эта борьба не прекращается. И человек совершенно точно определяет, где ему быть: с Богом или с диаволом. Наша жизнь для того и дана. Очень бы хотелось, чтобы все мы по-чаще об этом думали, анализировали свою жизнь, а еще лучше изучали тот бесценный драгоценный опыт, который нам оставили святые отцы. Тогда мы на многие вещи будем смотреть по-другому, научимся определять, где нас хотят обмануть и где враг с нами играет. И если мы обратимся к Богу, то Господь нам обязательно покажет путь, которым необходимо идти.
Круговорот язычества
Сегодня нужно признать, что декларируемые в свое время постулаты олимпизма с реальностью практически не соотносятся. «О спорт – ты мир!» – эта расхожая фраза из «Оды» Кубертена известна всем. Но, тезис о том, что спортивные соревнования способны вытеснить кровопролитные войны, мягко говоря, вызывает сомнения. Олимпийское движение отнюдь не сопровождалось всеобщим умиротворением. Напротив, прошедший век стал самым кровопролитным в истории человечества. Более того, спортивные состязания не только не заменяли войны, но и стали органичным дополнением к тому духу политической непримиримости и бескомпромиссного противоборства, который воцарился в отношениях между государствами в эту эпоху.
Написанная аристократом Кубертеном Олимпийская хартия строго-настрого запрещает любую коммерческую рекламу и не допускает к соревнованиям тех, кто хотя бы раз в жизни получал деньги за занятия спортом. Однако, спортивные игры современности, стали частью индустрии развлечений.
То же самое и с религией. Строгий запрет на традиционную религиозную символику мировых конфессий отнюдь не препятствует проведению в ходе Олимпиад языческих обрядов.
— Олимпийские игры давно стали пропагандой не только языческих ритуалов, но языческого культа жизни – культа силы, культа тела. Это всемирная идеология язычества, которая планомерно возрождается в новом формате. Причем язычество еще куда ни шло, но мы видим откровенные элементы языческого сатанизма, — считает отец Артемий Скрипкин.
— Нас пытаются включить в кругооборот язычества, который начался с эпохи Возрождения, — говорит, клирик храма Космы и Дамиана в Шубине протоиерей Александр Кузин. — Я сам в молодости был спортсменом, к Олимпийским играм отношусь очень хорошо, и сожалею, что в нашем Отечестве нет здравого рассуждения по поводу того, что участие в Играх не противоречит нашей христианской цивилизации. Мы вполне можем совместить участие нашей современной цивилизации в Олимпиаде и наше пребывание в лоне и традиции Православной Церкви, но на это, к сожалению, не обращает наше политическое руководство должного внимания… Спорт не противоречит религии, и я уверен, гармоничное единство в спорте и религии есть, можно и спорту отдавать дань, и не предавать Христа. Просто надо исключить всю эту мистику Олимпийского огня. Спорт должен быть просто культурным деянием.
Николай Жидков
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт благочиния города Арзамаса Нижегородской епархии обязательна