Блаженная Ксения Петербургская – одна из наиболее чтимых святых Русской Православной Церкви. Еще при жизни петербуржцы видели в ней великую угодницу Божию. И за долго до официального прославления блаженной в 1988 году Поместным собором Русской Церкви, на протяжении XIX и XX веков православный люд прибегал к ее молитвенному предстательству. Однако, не смотря на такую любовь и всеобщее почитание, многие страницы жития блаженной Ксении до сих пор остаются тайной. Достаточно сказать, что нам доподлинно неизвестна не только дата рождения святой, но и год ее смерти… И, пожалуй, одним из немногих письменных свидетельств о подвижнице, является лишь плита на стене часовни над ее могилой, построенной в 1902 году, которая сменила малую часовню, сооруженную в 3-й четверти XIX века: «В сей часовне погребена раба Божия Блаженная Ксения Григорьева жена певчего Андрея Федоровича.
Оставшись после мужа 26 лет, странствовала 45 лет. Звалась во вдовстве именем мужа: Андрей Федорович. Всего жития ея было на земле 71 год. В 1794—1796 году принимала участие в построении Смоленской церкви, тайно по ночам таская на своих плечах кирпичи для строящейся церкви». Остальные сведения дошли до нас только в виде народных преданий…
Полковник Андрей Федорович
Как считают исследователи, родилась блаженная Ксения между 1719 и 1730 годами. Скончалась в Санкт- Петербурге не позднее 1806 года. К большому огорчению всех почитателей святой народная память не сохранила нам сведений о том, кем была Ксения по происхождению, кто были ее родители, где она получила образование и воспитание. Известно, что по достижению совершеннолетия Ксения Григорьевна сочеталась браком с придворным певчим, полковником Андреем Федоровичем Петровым. Кроме чина и должности о нем так же не сохранилось никаких сведений.
Счастье супругов было не долгим: внезапно Андрей Федорович умирает. И неожиданная смерть горячо любимого мужа полностью перевернула жизнь 26-летней Ксении. Беда показала ей насколько непрочно, суетно, мелко все земное. Ей открылось, что существование человека от рождения до смерти является лишь испытанием на пути к жизни вечной. Имущество, богатство, честолюбие, удовольствия, развлечения — тлен, помеха, препятствие спасению души, достижению истинного счастья Небесного.
Она разом забыла все радости и утехи, и потому многим стала казаться сумасшедшей, лишившейся рассудка. Так на нее стали смотреть даже родные и знакомые, особенно после того, как Ксения начала раздавать свое имущество бедным, а дом подарила своей знакомой Параскеве Антоновой. Родные Ксении подали даже прошение начальству умершего Андрея Федоровича, ходатайствуя не позволять Ксении в безумстве делать это. Но, начальство, вызвав к себе Ксению и поговорив с ней, убедилось, что она совершенно здорова, а потому имеет право распоряжаться своим имуществом, как ей угодно.
Святитель Димитpий Ростовский говорил, что юpодство «является извне», и им «мyдpе покpывается добpодетель своя пpед человеки». Оставшись решительно ни с чем, дабы ничто не служило ей препятствием к достижению истинного счастья в Боге, Ксения избрала тяжелый путь юродства Христа ради. Надев на себя кафтан, камзол покойного мужа, она стала всех уверять, что Андрей Федорович вовсе не умер, а скончалась его супруга Ксения Григорьевна, и никогда больше не откликалась на свое настоящее имя.
Дивный старей Феодор
Кто благословил Ксению на этот непостижимый и многотрудный подвиг?
По свидетельству современников святой, блаженная отсутствовала в Петербурге 8 лет. И существует предположение, основанное на устном предании, что Ксения окормлялась другим чудным подвижником того времени —преподобным Феодором Ушаковым, дядей прославленного флотоводца.
Преподобный Феодор Санаксарский родился в 1718 году в селе Бурнаково Романовского уезда Ярославской провинции, в родовом имении Ушаковых. По достижению совершеннолетия, он был определен на воинскую службу в гвардейский Преображенский полк в Санкт-Петербурге. Его жизнь в столице, протекала в довольстве, среди беспечных товарищей, среди раздольного быта и увеселений, обычных тогда в гвардии. Но, однажды, во время шумного собрания гвардейцев, в самый разгар веселья, один из его товарищей внезапно упал замертво. Увидев умершего друга, Иоанн, словно очнулся от обаяния мирских соблазнов и осознал всю непрочность того, что люди называют житейским счастьем.
Тотчас же решился он оставить все: воинский чин, друзей, родителей и сам мир, и тайно бежать в пустыню. Более трех лет подвижник один в посте, молитве и терпении скорбей пребывал на берегах Двины, а затем перешел в Площанскую пустынь Орловской губернии. Там он был схвачен и доставлен в Санкт-Петербург к императрице Елисавете Петровне.
«Не вменяю тебе побега в проступок и жалую прежним чином», — сказала Императрица Елизавета Петровна. Но святой умолял только об одном: «Дайте мне умереть монахом». Феодор хотел подвизаться в Саровской пустыни, но для принятия иноческого пострига его оставили в Александро-Невской Лавре. После трех лет послушания 13 августа 1748 года он был пострижен в монахи.
Видя и зная истинно подвижническую жизнь преподобного Феодора, петербургские жители начали приходить к нему за советом и утешением, да и сама Государыня была к нему по-матерински милостива и внимательна. А наследник, впоследствии император Петр Феодорович, и вовсе любил при случае повторять, что в «Александро-Невском монастыре только один монах – Ушаков».
Через девять лет, преподобный Феодор упросил начальство Лавры отпустить его в Саровскую пустынь. Получив желаемое увольнение, он исходатайствовал у Священного Синода отпускные грамоты для своих духовных чад, желавших следовать за старцем в Саров, и в 1757 году выехал из Петербурга.
Не доезжая 60-ти верст до Сарова, в городе Арзамасе Нижегородской губерниии, старец поместил немногих своих учениц в Никольском монастыре, а после перевел в находившуюся здесь же Алексеевскую общину. В 1762 году Феодор был назначен настоятелем Санаксарского монастыря, находящегося в трех верстах от уездного города Темникова. Вместе с этим, до конца своих дней преподобный являлся духовником Алексеевской общины…
«Не могут быть случайными совпадениями — внезапная кончина Андрея Федоровича, мужа Ксении, и такая же внезапная смерть знакомого преподобного Федора Ушакова!», — утверждают исследователи. К тому же, известно, что дворцовым певчим время от времени приходилось выступать на увеселительных концертах и участвовать в застольях. Хотя никаких конкретных сведений ни об Андрее Федоровиче, ни о несчастном, скончавшемся на пирушке преображенцев, нет.
Предполагают, что Ксения много раз бывала в Александро-Невской Лавре, ища духовной помощи у преподобного Феодора, а после – последовала за ним в Арзамас. И те 8 лет, которые святая отсутствовала в Петербурге, провела она в Алексеевской общине, под духовным руководством богоносного старца. Именно он, видя веру и крепость будущей блаженной, и мог возложить на нее тяжелый и благодатный подвиг юродства Христа ради.
Это, конечно, гипотеза. Но, бесспорно другое: чтобы взять на себя столь многотрудный подвиг, необходима не только твердая вера и несгибаемая воля, но и благословение, молитвенная помощь духовного руководителя – духовника, опытного в аскетическом житии. Так, на блаженную Пелагию Дивеевскую подвиг юродства возложил сам преподобный Серафим Саровский, известная старица Паша Саровская начала нести блаженство по благословению старцев Киево-Печерской Лавры и т.д. Поэтому, вполне вероятно, что и в жизни блаженной Ксении был опытный духовник, такой, как преподобный Феодор Санаксарский.
Труды блаженной
Проживая в Петербурге, какого-либо определенного местожительства Ксения не имела. Большей частью она целый день бродила по улицам. Странный костюм бедной, едва обутой женщины, не имеющей места, где главу приклонить, ее иносказательные разговоры, ее полная кротость, незлобие давали нередко злым людям и особенно уличным мальчишкам повод и смелость глумиться, смеяться над блаженной. Но перед блаженной стоял образ Христа Спасителя, безропотно сносившего и поругания, и оплевания, и заушения, и распятие, и смерть. Потому и блаженная так же безропотно сносила всякого рода издевательства над собою.
Но, вскоре молва о строгой подвижнической жизни блаженной Ксении, о ее доброте, кротости, смирении, полном нестяжании, о ее чудном даре прозорливости — широко разнеслась по Петербургу. Все стали смотреть на нее как на угодницу Божию, как на великую подвижницу. Стали не только жалеть блаженную, но и глубоко уважать, почитать, стали дивиться и умиляться ее строгой, подвижнической жизни.
К себе в дом Ксению приглашали не только знакомые, знавшие силу ее прозорливых слов. Петербургские торговцы обратили внимание, насколько лучше шли их дела, если к ним в лавку заглядывала блаженная. Она, бывало, и возьмет-то лишь пряник или орешек. Но вслед за ней в лавку спешил народ: всем хотелось купить чего-нибудь именно у того торговца, к которому заходила юродивая Ксения. Поэтому петербургские купцы часто стояли в дверях своих заведений и караулили блаженную, а едва завидев ее — старались зазвать в лавку. Точно так же питерские извозчики стремились провезти Ксению хоть несколько шагов. Они знали: после Ксении у них от седоков отбою не будет. Матери малолетних детей заметили, что, если блаженная благословит больного ребенка, он непременно выздоровеет. Поэтому, когда Ксения шла по улице, к ней то и дело подходили женщины и просили хотя бы прикоснуться к их детям.
Вместе с этим, где проводила ночи блаженная долгое время оставалось неизвестным, что вызвало подозрение у петербургской полиции. Решено было, во что бы то ни стало это разузнать. Оказалось, что Ксения, в любое время года и в любую погоду, уходит на ночь в поле, коленопреклоненно становится здесь на молитву и не встает уже до самого восхода солнца, попеременно делая земные поклоны на все четыре стороны света.
В другой раз каменьщики, производившие постройку новой каменной церкви на Смоленском кладбище, стали замечать, что ночью, во время их отсутствия, кто-то натаскивает наверх целые горы кирпича, так, что их хватает на весь день работы. Долго дивились этому они, долго недоумевали. Наконец решились проследить. И оказалось, что это была раба Божия, блаженная Ксения.
Нет сомнений, что множество подвигов совершила подвижница. К сожалению, при ней не было никого, кто мог бы быть их свидетелем. В одиночестве совершала она жизненный путь свой. Между тем путь этот был длинный: целых 45 лет после смерти супруга вела она неустанную борьбу с врагом человечества — диаволом и с гордостью житейской! Тем более загадочным представляется то, что, не смотря на всеобщую народную любовь еще при жизни блаженной, до нашего времени не сохранилось никаких известий о времени и обстоятельствах смерти и погребении Христа ради юродивой Ксении. Сведения о кончине угодницы Божией в разных источниках колеблются в пределах тридцати лет.
«Не исключено, скорее даже вероятно, что часовня над могилой блаженной Ксении — это так называемый кенотаф, то есть символическое надгробие над несуществующим захоронением, — предполагает современный писатель, публицист Юрий Рябинин. — В некоторых жизнеописаниях юродивой говорится, что «с уверенностью можно думать» о торжественном ее погребении «всем Петербургом». Думать так, конечно, можно, но хотелось бы иметь хоть какие-нибудь факты. Вспомним, что Петербург рубежа XVIII — XIX веков был центром российской культуры, и, прежде всего, единственным в ту пору интеллектуальным центром. Екатерининский и александровский периоды — это великая эпоха массового сочинительства, когда всякий образованный человек писал что-либо: стихи, дневники, записки приятелю и т. п. Так неужели никто из петербуржцев не оставил даже самого краткого письменного достоверного свидетельства о смерти знаменитой землячки? И никто из столичного духовенства не догадался отметить день ухода ко Господу великой праведницы, подвижницы, Божией угодницы, любимицы всей Северной Пальмиры — юродивой Христа ради? А старейшая в России газета — «Санкт-Петербургские ведомости» — тоже никак не упомянула события, собравшего «весь Петербург»?»
Житие блаженной Ксении, ее кончина не случайно полны загадок. «Всякого рода подвиги надо так нести, чтобы про них <…>никто не знал, — поучает святитель Феофан Затворник. — Подвиг, о котором звонят,- пустой, гроша не стоит». Неся свои подвиги, святые угодники не заботились ни о земной славе, ни, тем более, о почитании своем. Поскольку, как говорит Макарий Великий: «Живущие духовно невысоко ценят земные блага, потому что опытно изведали иную, небесную и неплотскую славу, уязвлены иной, неизреченной красотой, имеют часть в ином богатстве, живут по внутреннему человеку, причастны иного Духа».
Подготовил Николай Жидков
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт благочиния города Арзамаса Нижегородской епархии обязательна