Всем нам, живущим сегодня, еще предстоит до конца осознать подвиг наших дедов и прадедов, которые в годы жесточайших гонений, смогли найти мужество жить по совести и не отрекаться от своих святынь. Кровавый XX век даровал целый сонм мучеников и исповедников, которые сегодня молятся за наше Отечество у Престола Божьего. Не зря Русскую Церковь называют Церковью мучников. Почти две тысячи новомучеников и исповедников российских уже прославлено, тысячи – ожидают канонизации. Подвиг же десятков, а может быть сотен тысяч — остается неизвестным. Возможно, имена их мы так ни когда не узнаем. К тому же, на первый взгляд, многие, кажется, не совершали ни чего особенного. Просто в годину испытаний они смогли стоять до конца за свою православную веру. В этом «просто» и кроется весь исполинский смысл их величайшего подвига крепости духа и непоколебимости убеждений. Не отступить, не сломаться, не предать – какие бы испытания, гонения, унижения, издевательства не ожидали. Маленькие, незаметные люди, проявляя лучшие качества, присущие русскому народу, оказались твердыней, тем камнем, который не смогли одолеть врата адовы, на котором выстояла наша Церковь. И подвиг их, скрытый от людей, безусловно, не скрыт от Бога.
Такие исповедники были в каждом российском городе, в каждом селе и деревне. Жизнь крестьянина из Нижегородской глубинки Ивана Пантелеева – один из примеров стояния за веру, которое совершали простые русские люди в первой половине страшного XX века.
30 ноября 1930 года в селе Абрамово Арзамасского района Нижегородской области должно было состояться собрание религиозной общины для рассмотрения заявления казначея -старосты местной церкви Ивана Тимофеевича Пантелеева, просившего освободить его от занимаемой должности в которой состоял почти 10 лет. Поводом к этому послужила история, начавшаяся годом раньше. В конце 1929 г во время перерегистрации церковной общины, абрамовские верующие были лишены своего летнего Покровского храма, колокольни и церковной сторожки. Церковный совет тщетно взывал о разъяснении подобного недоразумения к местным властям и, наконец, делегировал Ивана Пантелеева в Москву во ВЦИК.
Староста поехал и был восхищен, как большое начальство отнеслось к его жалобе. «…Ибо настолько там вежливое обращение ко всем, кто бы из посетителей не был…», — позже писал он в Абрамовскую сельскую избирательную комиссию. Но «вежливое» и «внимательное» обращение членов ВЦИК, на деле обернулось для крестьянина жесткими карательными мерами, в итоге, определившими его судьбу…
Абрамовский причт 30-х годов прошлого столетия. В центре – протоиерей Василии Надежин, слева от него – церковный староста Иван Тимофеевич Пантелеев.
К сожалению, сохранилось очень мало сведений о жизни Ивана Пантелеева. Известно, что родился он в 1885 году в селе Абрамове Арзамасского уезда Нижегородской губернии. Скорее всего, учился в церковно-приходской школе, был грамотным и обладал каллиграфическим почерком. Воевал в годы первой мировой войны. Жену Ивана Тимофеевича звали Прасковьей. У Пантелеевых родилось более двадцати детей, в том числе и двойняшек, но все, кроме сына Андрея, умерли до семилетнего возраста. Как крепкий хозяйственник и глубоко верующий человек, твердо державшийся своих убеждений Иван пользовался уважением среди своих земляков. Не случайно, именно его, в самый разгар красного террора и гонений на православие в 1921 году односельчане и выбрали церковным старостой.
…Общаясь с членами ВЦИК крестьянин из глубинки, вероятно, даже и предположить не мог, что в отношении его уже запущен репрессивный механизм. По возвращении из Москвы в родное село, Пантелеев неожиданно получает от президиума Абрамовского сельского совета уведомление, из которого узнает, что он — зажиточный крестьянин, кулак, имеющий к тому же нетрудовые доходы. 20 октября 1930 года Ивана Пантелеева переводят «под твердое задание по сдаче хлебопродуктов в размере: рожь – 30 пудов, просо – 5 пудов, картофель – 300 пудов». Семья церковного старосты, с шестилетним сыном на руках выполнить «твердое задание» не могла физически. Поэтому, 29 октября президиум Абрамовского сельского совета постоновляет: «Пантелеева Ивана Тимофеевича за несдачу в срок хлебо-картофельных заготовок, оштрафовать в пятикратном размере на сумму 788 рублей». Таких денег Иван Тимофеевич тоже не имел, и в погашение штрафа у него конфискуется практически все: лошадь, корова и деревянные срубы. Фактически семья старосты была обречена на голодную смерть. Но и на этом карательные меры совдепии в отношении «церковника», осмелившегося ездить по своим, чуждым новому советскому обществу, вопросам в столицу не закончились. В ноябре 1930 года Пантелеева лишают гражданских прав «как сросшегося с церковным культом и ведущего антисоветские вылазки».
В свете всего этого, становится понятным решение Ивана Тимофеевича о сложении с себя полномочий церковного старосты. Но, как бы не издевались богоборцы, дух верующего человека нельзя сломить! Уже через 10 дней, после своей просьбы об освобождении его от должности старосты он пишет в Абрамовскую сельскую избирательную комиссию заявление о незаконном лишении его гражданских прав. Рассуждения Пантелеева логичны и мотивированы, почерк ровный, что выдает характер человека волевого и спокойного. «… Из полученной мною справки из сельского совета от 9 декабря 1930 года мне стало известно, за что я лишаюсь гражданских прав, и со своей стороны считаю это применение ко мне неправильным. Во-первых, говориться: «как сросшегося с церковным культом». Но культ одно, а церковный староста – другое, и это отнюдь не говорит за то, что церковные старосты лишаются избирательных прав, ибо в «Инструкции о выборах в Советы ст. 16, на букве «О» сказано все подробно. Во-вторых, говориться в справке, «что я веду в настоящее время антисоветские вылазки». Я не знаю, какие это вылазки. И агитации я никакой не вел по этому вопросу… Вот все то, что я могу в свое оправдание сказать вам и еще добавляю, что торговлей никогда не занимался, предприятий никаких не имел, и землю обрабатывал своим трудом, о чем вам хорошо известно. Из старост я, конечно, увольняюсь, но до общего приходского собрания, в котором нам отказано по 1 января 1931 года, никто покамест из членов церковно-исполнительного органа не принимает эту должность, ссылаясь на то, что народ сам должен избрать кого надо. А потому еще раз покорнейше прошу вас исключить меня из списков лишенных избирательных прав и возвратить гражданские права».
Дело Пантелеева, видимо, действительно было щекотливым ввиду из-за непомерного рвения местной власти явного нарушения инструкции по избирательному праву, а потому обошло все инстанции: на сохранившейся в архиве его жалобе начертано аж три резолюции. Все они предписывают восстановить старосту в гражданских правах, исключить из списка лишенцев, как не подходящего под данные критерии. Задним числом Ивана Пантелеева восстанавливают в гражданских правах «как ошибочно лишенного». 20 ноября 193 1 года абрамовский сельский совет снимает с Ивана Тимофеевича «твердое задание», кроме хлебного, которое остается в порядке «самообязательства». Но конфискованные лошадь и срубы, крестьянину так и не вернули.
Несмотря на все потрясения, оставив должность старосты, Иван Пантелеев стал работать секретарем церковного совета абрамовской церкви и продолжил бороться за летний храм. По его прошениям, 25 июля 1931 года Президиум ВЦИК требует от Арзамасского РИКа немедленно вернуть летнюю церковь верующим, как незаконно изъятую. В ответ на это РИК сообщил в Москву, что церковь никогда не изымалась из ведения общины. В те годы это было распространенной практикой: ВЦИК принимал лож, после чего ходатайства верующих уже не рассматривались. Храм общине так и не вернули, а беспокойный «церковник» Пантелеев, деятельность которого не могла не раздражать богоборческую власть, в очередной раз был взят на заметку соответствующими органах.
Случай расквитаться с ним представился спустя почти 6 лет. В 1937 году начались повальные аресты духовенства. Когда в Абрамове забрали местного протоиерея Василия Надежина, Иван Тимофеевич ездил в Горький и в Москву за новым батюшкой, и привез нелегально, без документов, какого-то священника. Но на подъезде в село их уже ждали чекисты. Вместе со священником Иван Пантелеев был арестован. Через некоторое время его жене пришла бумага, в которой говорилось о смерти мужа.
Только спустя много лет стало известно, что он был обвинен в контрреволюционной агитации и 7 января 1938 года приговорен «тройкой» к 10 годам лагерей. В документах НКВД под этой же датой числится что он умер в Севвостлаге. Видимо не случайно ходили слухи, что старосту сельской церкви безбожники-большевики без суда и следствия просто скинули с колокольни в Астрахани…
Николай Жидков, Андрей Потороев
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт благочиния города Арзамаса Нижегородской епархии обязательна
Идет загрузка ...